Сегодня одиозный нападающий, отметившийся чередой скандалов, не единожды взорвавший российское медиапространство, празднует тридцатилетие. Естественно, редакция Football-Fun не могла не отреагировать на данное событие: мы специально отобрали лучшие цитаты, которые наиболее ярко характеризуют личность Александра Кокорина.
Этот персонаж не нуждается в представлении ─ об Кокорине слышно из каждого утюга. Увы, информационные поводы самые разные и не всегда с положительным итогом. К примеру, футболист попал за решетку, на людях стрелял из пистолета, бил других людей и бурно отпраздновал вылет сборной России из чемпионата Европы. Помните шампанское, выпитое в Монако?
Словом, Саша прославился во всех ипостасях: он был перспективным спортсменом, стал легионером (привет, Флоренция), попал за решетку и просто дурачился. Вашему вниманию главные слова, сказанные Кокориным.
***
«Я могу быть плохим парнем на поле, но не за его пределами».
«Чувствую, что еще молод, но чувствую, что потихоньку со временем буду приближаться к ветеранам».
«Мне нравятся тренеры, которые рассказывают о тактике перед игрой и больше не трогают меня. Свои ошибки я и сам прекрасно понимаю. Для них есть теория, а во время матча лучше меня не трогать».
«Если брать на данный момент, то, естественно, мне больше нравятся форварды. Так, как Златан играет в это время, учитывая, сколько ему лет, он очень взрослый, он показывает очень хороший футбол. Естественно, Криштиану: статистика по голам заставляет наблюдать за ним. Все понимают, какие это большие футболисты. Если брать до этого периода, в Серии А мне очень нравился Роналдо – который толстенький».
«Не каждый день надеваешь классический костюм. И в сочетании с мячом он смотрится очень красиво».
«Почему-то люди думают, что на налоги, которые они платят, содержимся мы. Я также плачу налоги и они у меня суперогромные. Если взять всю мою историю и посчитать, будет приличная сумма. Это стереотип людей, который сложился. Если сравнить нас с ребятами из хороших сборных, условно, Неймар — он получает 40 млн. Никто не говорит, что мы играем на его уровне, поэтому мы получаем в 10 раз меньше. У нас любят богатых».
«Идеология играть русскими футболистами — очень неплохая, особенно учитывая чемпионат мира в нашей стране».
«Если бы в кафе вот так привинчивали стулья, ничего бы не случилось».
«Мы часто ходим в это кафе. Когда уходили — пожали всем официантам руки, все было нормально. Удивило, что это все вылезло. Когда вылезло второе видео, то начали понимать, что все будет серьезно. Начали в тот момент обращаться к адвокатам. Кстати, ни один из них не сказал, что нас могут закрыть».
«Я думал, что нас максимум закроют на несколько дней и дадут кучу исправительных работ, что для меня было бы более постыдно. Думали, что все со временем забудется, будет разбирательство по закону, а мы продлим тренировки. Потихоньку, потихоньку с ребят в итоге сняли эту статью. Сейчас я могу смело сказать, что как говорили адвокаты, и мы понимали это — нас не должны были брать под стражу».
«Мы уже анализировали это и решили, что к неприятностям приводит не сам факт, когда мы вместе, а когда мы вместе и выпиваем. Нам нельзя выпивать. Паша сейчас вообще перестал пить. Когда мы сейчас вместе встречаемся, то все нормально» (об отношениях с Павлом Мамаевым).
«Через четыре месяца мы поняли, что нас никто не выпустит. Мы уже начали выбирать тот срок, на который мы будем согласны. Когда прокуратура зачитывала обвинение, я когда слушал это, то думал, что я устроил три терракта, поубивал пол страны. Я думал, что если за это мне дадут пять лет, я соглашусь. Когда нас запросили 1,5 года — мы выдохнули. Камень с плеч упал в тот момент. Были мысли, что это все может поставить крест на карьере».
«У нас ранний подъем ─ в шесть. Заправляем постели и идем работать. Но вообще главное – норму выполнить. Это требует трех-четырех часов. А потом можно чай пить».
«Это как армия, только более суровая. Чтобы чуть-чуть в себя прийти, там можно оказаться. Мне было это полезно, но если бы это стоило того и было серьезное преступление, не было бы вопросов. Так как я видел другие дела и как их разбирали, какая была огласка — у нас все было чересчур».
«Ну как в авторитете... Для тех, кто занимается спортом я, наверное, в авторитете. Сейчас здесь разрешают много заниматься спортом, раньше тут такого не было. Теперь появились поблажки».
«Здесь есть понятие «мужики». Это люди, которые должны следить за порядком. Чтобы не было как раз того, о чем пишут в интернете. Вплоть до того, чтобы люди не ругались».
«Нам очень сильно повезло, что мы медийные люди и с нами боялись, что-то сделать. Начальник колонии очень любит футбол и болеет за «Динамо». Это не значит, что мы сидели у него постоянно и говорили о «Динамо». Он просто любит спорт и позволял нам три часа в день тренироваться и играть. Было очень приятно получить много писем. Эрику Давидычу пришло в СИЗО 10 тысяч писем, а мне 6 тысяч на Новый год. Сотрудник сказал, что на всех не пришло столько поздравлений, сколько одному мне. Я все читал, в день мог ответить на 300 писем. Самое неожиданное письмо? От бабушки блокадницы, которой 95 лет».
«В «Динамо» в свое время было очень много людей, отвечающих за разные моменты. Не было главного человека. Непонятно отношение к динамовским воспитанникам. Да, есть Шунин. Но я сыграл за «Динамо» 200 с лишним игр, такого воспитанника давно не было, а ко мне такое плохое отношение. Я не требую хорошего отношения, но все должно быть по делу. Я был очень долго в клубе, а есть те, кто чуть-чуть побыл в клубе, приехал за деньгами, а им хлопают, говорят, что они легенды «Динамо». Я этого не понимаю. Ребята приезжают непонятно зачем, а их любят и ценят. Легионеров почему-то ценят больше».
«Я требовал у «Зенита» 4 млн евро в год? Это неправда. Готов спокойно был играть до мая, выиграть чемпионство, играть в Лиге чемпионов. Ничего не выпрашивал. Суммы мифические. Хочешь «пушку»? С сентября, когда у меня появился этот контракт, мне ни разу не выплатили 18 тысяч рублей зарплаты. Якобы показать, что я такой плохой, что сидел. Не они все это придумали, а я это им руки выкручивал по поводу контракта».
«У меня есть видение, что «Зенит» не до конца честен со мной. Я уверен, что это большая вероятность, потому что есть странная история с заявкой. Как отклонили заявку, можно было спокойно написать апелляцию. Юристы говорили, что это обжалуется неделю. Можно было хотя бы попытаться. Все говорят: «А что тут такого? Тут две-три минуты». «Зенит» потом говорит: «Нет, мы этого делать не будем».
«На данный момент желания возвращаться при этом руководстве вообще нет. Отношения у нас испорчены. И смысла я не вижу — ходить и друг другу улыбаться, будто ничего нет».
«Я знал о том, что Ротенберг и руководство «Зенита» об этом говорят. А когда проснулся — прочитал, что договорились. Постфактум я узнал об этом из прессы. Первый раз, когда я позвонил и сам общался, мне тоже было непонятно, как возможно, что без ведома тренера отдают игрока. Сказал: «При всем уважении, при чем тут руководство, если тренеру это нужно?» Они говорят: «Так получается, что сейчас не все решает тренер». Ситуация неприятная для Семака. Он не говорил, но по нему видно: «Я главный тренер, но меня не ставят в курс дела».
«У меня была детская обида на «Спартак». Не люблю их, потому что постоянно конкурирую с ними. В «Динамо» и «Зените» я был зол на них, но только как на соперника. А в повседневной жизни все нормально».
«Мне припоминают старое интервью, в котором я сказал некрасивую вещь. Наверное, это было глупо. Просто для моих прежних команд «Спартак» был принципиальным соперником. Но сейчас детская обида позади. Я здесь и хочу играть. Готов помочь «Спартаку» стать сильнее и вернуться наверх».
«Для всех команд, в которых я был до этого, «Спартак» был главным раздражителем. Я столкнулся с такими ситуациями, что понял: нельзя чего-то глобального планировать, зарекаться. Я сейчас здесь и доволен, насколько профессионально все произошло. Я понял, что хочу вернуться в Москву, начать новый этап».
«Когда переходил в «Спартак», тоже было много амбициозных вызовов, но так получилось, что подкосили травмы. Поэтому все мои планы пошли не так».
«Выбрал Флоренцию, потому что знаю, что это красивейший город Европы. Тут топ-команда с богатой историей. Поэтому я сделал такой выбор. Конечно, мы выбирали вместе с женой, с ребенком, ведь мы семья».
